Екатерина Слави

Тайна серого кардинала, или Как я стала злодейкой

ПРОЛОГ

Этот человек вошел в мою жизнь как демон-искуситель, протянув мне на ладони золотой ключ, открывающий передо мной все двери.

Дверь, дарующая свободу.

Дверь, открывающая путь к абсолютной власти.

Дверь ко всем роковым тайнам, которые я хотела разгадать, чтобы свершить праведную месть.

Я знала с самого начала, что у моего темного покровителя есть собственная тайна. Знала, что если приму его дар, могу пожалеть. Знала, что однажды услуга, которую он оказал мне, может уничтожить меня, но…

Не могла не принять его предложение.

Он стоял напротив меня — облеченный властью, наделенный силой, вынашивающий тайные планы, о которых я ничего не знала, — смотрел сверху вниз и протягивал руку помощи.

Но даже осознавая, что эта рука когда-нибудь может вонзить мне нож в спину, я приняла ее. Приняла, чтобы подняться со дна, из пыли и грязи, куда швырнула меня жестокая и несправедливая судьба.

Но приняла не для того, чтобы стать орудием в его руках, как он того хотел. О нет, я не буду играть по его правилам! Я сыграю по своим.

Его льдистые глаза смотрели на меня чуть исподлобья. В улыбке, которая затаилась в уголках его рта, словно воплощая в себе всё коварства мира, я угадывала его мысли — он видел во мне послушную куклу в руках кукловода. Он не знал, что бросает мне вызов, а моя кровь закипает и бежит быстрее по венам. Он не слышал, как мысленно я клянусь ему:

«Я переиграю тебя, мой темный покровитель. Вот увидишь! Ты мнишь себя злодеем, а меня — лишь инструментом достижения твоей цели, но погоди, не торопись распределять роли… Потому что настоящей злодейкой — стану я».

Глава 1. ТАИНСТВЕННЫЙ ГОСТЬ ПОДЗЕМЕЛЬЯ ВОРОВ

Проскрежетал засов, скрипнула дверь на ржавых петлях — и стены тесной тюремной камеры осветил свет от горящего факела в руках толстяка-смотрителя.

— К тебе важный гость, госпожа воровка, просыпайся, — прохрипел он пропитым голосом.

— Я не сплю, — ответила ровно, вглядываясь в темноту коридора за раскрытой дверью.

Даже если бы смотритель не предупредил, я почувствовала тяжелое, подавляющее присутствие незнакомца. И впрямь — важный гость. Немного я встречала людей, от которых исходили бы такие волны силы.

Смотритель тем временем вставил факел в металлический держатель на стене, после чего подошел ко мне, склонился и, обдав зловонным дыханием пропойцы, пригрозил шепотом:

— Постарайся угодить этому гостю. Уйдет недовольный — завтра лишишься не одной руки, а обеих, уж я позабочусь об этом, госпожа воровка.

Я не поморщилась и не вздрогнула — сидела с каменным лицом, дожидаясь, пока смотритель отстранится. Первое, что я уяснила, оказавшись на дне — нельзя показывать, что ты испуган. Никогда нельзя.

— Прошу, господин, — сладкоголосо прохрипел смотритель, согнув спину в поклоне и делая приглашающий жест рукой. — Госпожа воровка выполнит любую вашу просьбу, даже не сомневайтесь, я вам даю свое слово.

«Зря ты разбрасываешься словами, толстяк, — мысленно сказала я смотрителю. — Не тебе решать за Клодию де Фракиз, даже если сейчас я осужденная воровка».

Сначала я услышала шаги — тихая, но твердая и размеренная поступь. А уже пару мгновений спустя в проеме двери появилась высокая фигура, облаченная в темный плащ. Человек застыл на миг, словно оценивая обстановку, и переступил порог.

Голова незнакомца была покрыта широким капюшоном, опущенным так низко, что лица гостя я разглядеть не могла. Однако знала, что он меня видит. Какое-то время мы приглядывались друг к другу. В его фигуре и походке я не улавливала знакомых черт, но мой визитер, видимо, обнаружил что-то интересное во мне, потому что медленно двинулся вперед.

Следя за ним взглядом, я мысленно приговаривала: «Ну же, подойди поближе, сделай еще шажок — и у меня будет шанс увидеть тебя». Однако незнакомец, словно прочитав мои мысли, остановился за шаг до того, как его лицо хоть самую малость лизнул бы свет факела.

— Я пришел предложить вам работу… госпожа воровка? Кажется, вас здесь так называют?

Холод, исходящий от голоса визитера, достиг моих внутренностей — мне стало зябко, несмотря на летний зной за стенами тюрьмы. Передо мной определенно был маг — только они могут замораживать до самого нутра всего лишь словом. Смотритель возле выхода поежился — он почувствовал то же, что и я.

— Что взамен? — спросила я, не давая гостю сбить себя с толку его магическими фокусами.

— Я вытащу вас отсюда. И достойно оплачу ваши услуги. Этого достаточно?

Не торопясь кивать, задала следующий вопрос:

— Какую же работу я должна буду выполнить?

— Условия сделки мы обговорим, когда вы согласитесь. Я не могу позволить вам узнать о моих планах, до тех пор пока вы не свяжете себя клятвой служения мне.

Не мигая, я всматривалась в темный разрез капюшона, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то. Он ждал от меня ответа, и я сказала:

— Что ж, понимаю, почему вы не хотите разглашать, какая работа меня ждет, но… Я не пойду на сделку с вами, пока хотя бы не узнаю, кто вы. Покажите свое лицо.

Возле дверей недовольно цыкнул смотритель. Пока он пыхтел от злости, что я посмела пойти поперек его слову, визитер хладнокровно спросил:

— Вам не кажется, что вы не в том положении, чтобы ставить условия? Вас поймали на воровстве и осудили. Завтра состоится акт правосудия. Тому, кто был пойман на краже впервые, ставят клеймо вора на тело. Но так как вы попались уже во второй раз, по закону вам отрубят правую руку, и вы станете калекой. Вы живете воровством, но однорукой воровкой вам не выжить.

Из темноты капюшона послышался ядовитый смешок.

— У вас останется только один выбор — сменить профессию. Не имея рук, чтобы воровать, вам останется только раскидывать ноги и надеяться на щедрость клиентов…

— Вы пытаетесь меня унизить, — перебила его я.

— Разве мне нужно это делать? — Капюшон визитера чуть шевельнулся. — Вы пали низко без моего участия.

«Пала низко?» — мысленно удивилась я.

Его слова могли означать только одно — он знал, кто я. Знал о моем происхождении.

— Вы не поняли, — был мой ответ. — Если бы вы не сильно нуждались во мне, то ушли бы и нашли мне замену. Но вы пытаетесь меня унизить, чтобы набить себе цену.

Гость молчал какое-то время, потом хмыкнул.

Он признал! Признал, что я ему нужна!

— Вы говорили о моем положении? Мне оно не кажется безнадежным. Если правосудие надо мной состоится, то завтра я всего лишь потеряю руку. — Услышав пыхтение смотрителя со стороны двери, поправилась: — Или обе. Но кто знает, если я пойду с вами, слепо вам поверив, то, может, потеряю намного больше? У меня еще есть моя жизнь. Так что, если не хотите показывать свое лицо, господин — уходите.

Гость ответил не сразу. Какое-то время в камере царило молчание. Тишину нарушало только сопение смотрителя. Наконец мой визитер произнес:

— Выйдите.

Он не повернул головы, но сразу стало ясно, что его слова обращены к толстяку-тюремщику. Тот сразу вскинул взгляд на мага.

— И не пытайтесь подсматривать или подслушивать. Если вы узнаете больше, чем вам положено, то уже завтра на рассвете ваш труп выловят в водах Руаны.

Грязные и глубокие речные воды Руаны славились тем, что в них частенько находили утопленников. И чаще всего их невозможно было опознать — лица несчастных всегда были съедены хищной варной — речной нечистью, обитающей в Руане с незапамятных времен. Поэтому услышав угрозу мага, смотритель побелел и, пятясь, немедля выбежал из камеры, не забыв плотно запереть за собой дверь.

Еще какое-то время раздавались быстрые шаги, несущие его прочь от двери, а потом наконец все затихло. Судя по тому, что я услышала, смотритель не знал, кем является гость, а значит, хотел угодить потому, что получил весьма щедрую плату.